1
— Вы как-то сказали, что были удобным ребенком.
— Это да. Я не доставляла никаких особенных сложностей, была довольно послушной, со мной можно было всегда договориться.
— Вы были собой довольны?
— В двенадцать-тринадцать лет я себя считала гадким утенком. Задумалась о том, что хороша, уже лет в двадцать. Шла по Тверской к метро, а мимо меня проходил мужчина, который искренне вслед сказал: «Ух, какая красавица!». Я остолбенела. Зашла в метро, и думала: «С ума он сошел, что ли? Что он во мне увидел?» Но это меня очень вдохновило… Понимаете, моя мама — легендарная красавица. Она ростом 1,65, я — 1,77. У моей мамы размер ноги 36, у меня 40. Поэтому, когда в четвертом классе у меня был размер ноги 37, мама говорила: «Господи, какой ужас, какой кошмар, это акселерация, вы все вырастете слонами!»
— Вы окончили школу. Альтернативы театральному будущему у вас не было?
— Если честно, мыслей о театральном институте вообще не было. Были мысли о журналистике и литературном институте, потому что я очень хорошо писала. Но узнала, что для обоих институтов нужны опубликованные работы, а я просто не успею это сделать.
— Вам был 21 год, когда вас приняли в труппу МХАТа. Но почему-то вы решили, что вам этого недостаточно…
— С 1990 по 1994 год я работала в МХАТе. Деньги были копеечные, театр был вообще никому не нужен, зрители не ходили. Я готовила пути к отступлению, но безуспешно. Понимала, что хочу работать на телевидении, побывала на всех каналах. Мне говорили, что перезвонят, но никогда этого не делали. Потом Виктор Мережко позвонил родителям. Я ему сказала, что ищу возможность попасть на телевидение. И вот уже он позвал меня редактором.
— Каким вам показался мир телевидения после театра?
— Невероятным! Это было абсолютно упоительно, что сегодня мы разговариваем, я что-то предлагаю, а завтра это на экране.
— В 27 лет в вашей жизни появляется актер Театра юного зрителя Игорь Гордин…
— До встречи с Игорем у меня были бурные эксперименты. Но когда ты приплываешь к какому-то берегу, это хорошо. Сначала я увидела Игоря на сцене. Он мне был очень симпатичен, у него красивый голос. Потом мы встретились в компании. Он сидел молчаливый, как всегда в стороне. Я скользнула взглядом и подумала: парень такого типа, как этот, мог бы быть моим мужем.
Как-то мы компанией сидели в кафе, где был бильярдный зал. И вот все пошли играть в бильярд, а я не умела. И Игорь меня учил. Это невероятно сексуально, когда ты стоишь с этим кием, а мужчина, который тебе нравится, выставляет тебе руку и вместе с тобой бьет… А дальше уже вся инициатива шла от Игоря.
— Сколько времени с этого момента вы были абсолютно счастливы?
— До рождения сына.
— Вы говорили, что ваши отношения с Игорем в какой-то момент погубили элементарный недосып и усталость молодых родителей.
— В том числе. На нас очень подействовало рождение сына Андрея и бессонные ночи. Сын год не спал ночью. Я вставала к ребенку. Мы пытались с мужем меняться, но… И это очень подорвало нас. Когда ты уставший, у тебя нет сил подождать, в тебе проявляется эгоизм. Игорю не хотелось многое делать. Потом начались проблемы, что он «муж Меньшовой». Когда я его спрашивала, как я выгляжу, он говорил: «Нормально». Я была хороша для всех, кроме мужа…
Юлия Меньшова с родителями и детьми
— Через какое-то время вы решились на рождение Таси. Это было попыткой спасти брак?
— Я очень хотела второго ребенка, хотя и понимала, что отношения сложные.
— В какой момент вы решили с Игорем расстаться?
— Мы не разводились официально. Решение расстаться приняла я. Попросила его снять квартиру, собрать вещи и уехать.
— А кто решил сделать шаг к новым отношениям?
— Через четыре года после разрыва мы были на очередном совместном отдыхе вместе с детьми, и он вдруг стал как-то заботиться обо мне, проявлял знаки внимания. И я посмотрела на него по-другому. У нас начался роман, который мы скрывали от детей полгода…
Записала Юлия Палагина
