Нефть Brent
$74.23
+1.25%
1Ирина ДАНИЛОВА взяла интервью у женщины, которая уже пятый год живет на улице. Она назвалась Любой и согласилась на откровенное интервью с условием анонимности и небольшой денежной помощи.
Эту еще не старую женщину с почерневшим от алкоголя лицом можно часто увидеть с картонной коробкой возле магазина «Своя копейка», что по улице Дзержинского или в районе магазинов «Лермонтовские ряды». Верить Любе или нет, сказать сложно, ведь очень часто бомжи предрасположены к вранью. Но в любом случае, откровения этой женщины, оказавшейся за бортом нормальной жизни, возможно, для кого-то послужат уроком.
- Люба, сколько вам лет и откуда вы родом?
- Знаете, я сама городская, родилась и выросла в Рабочем городке. Мне в августе исполнится 46 лет.
- Так вы еще молодая…
- А что толку то? Я сейчас никому не нужна, совсем никому…
- Но если вы выросли в Якутске, то, наверняка, у вас есть родные, близкие люди? Они знают о том, что вы фактически на улице?
- Конечно, знают… Знаете, у меня мать даже жива, есть младшие брат и сестра. У меня и сын есть взрослый. Но меня мать выгнала из дома, совсем выгнала. Знаете, как это страшно, когда родная мать отворачивается от тебя, выгоняет из дома. Хотя я ее понимаю, в этом моя вина. Нет, домой мне нельзя, не пустят.
- Как это? За что так с вами?
- Ладно, расскажу вам немного, может, поймете. Так получилось, что я с молодых лет пристрастилась к выпивке, гулянкам… Ой, знаете, какой я раньше красоткой была! Сейчас, конечно, трудно в это поверить, но это было так. Парни за мной бегали, честно говорю… Но я, дура, носом вертела, типа - я красавица и меня никто не достоин. А ведь были очень хорошие парни – серьезные, работящие, умные. Короче говоря, я то с одним парнем крутила, то с другим.
В 22 года я родила сына без мужа, но мать моя тогда меня не ругала. Наоборот, очень обрадовалась внуку и помогала мне всем. Раньше времена другие были, как-то лучше жили. Мама и я в то время работали, продукты еще многие в дефиците были, но мы всегда сыты были. Мама хотела, чтобы я в ЯГУ поступала, но я после школы сразу работать пошла. У меня же еще младшие брат и сестренка, вот так все вместе и жили в двухкомнатной деревяшке в Рабочем городке.
Это потом, уже когда я от них ушла, дом наш снесли и маме дали квартиру в каменном доме. Но я в этом новом доме никогда не была, хотя знаю, где они живут.
- А где же ваш сын, он ведь совсем взрослый?
- Насколько я знаю, сын мой женился. Он со своей женой даже купили квартиру. Наверное, через ипотеку и материнский капитал взяли. Я ведь бабушка уже, внуку примерно два года. А так-то мы раньше все вместе жили, у матери моей. Нет, я сына почти до 15-16 лет воспитывала, как могла. Но больше бабушка им занималась, я сама все время пропадала по гулянкам и пьянкам. Вот такие дела…
Сейчас я, конечно, жалею, что пристрастилась к бутылке, что молодость прошла так глупо и быстро. Да только что сейчас говорить об этом?! Сама свою жизнь испортила, виноватых в этом никого нет. Знаете, раньше я все время ошивалась на Крытом рынке, там и познакомилась с местными бомжами.
У меня подружка была Уля со второй школы, мы с ней еще в школьные годы познакомились. Вот она с молодых лет там бичевала на Крытом рынке, она меня туда и втянула. Но она давно уже умерла, у нее из-за водки цирроз печени был. Так и умерла на улице… А Уля хорошей была, доброй, правда, слишком шумная и языкастая, поэтому часто ей доставалось.
Один раз нас бомжи так избили, что Улька тогда в больницу попала. Ей тогда все почки отбили, а мне все лицо расквасили. Вот такие разные истории были, это же улица… Нет, я тогда по 3-4 дня с ними бухала, но потом всегда домой возвращалась. Тогда меня мать еще пускала, правда, ругала сильно.
- Люба, ну ладно вы так в молодости пропадали и пили, но сейчас вам уже 46 лет. Неужто домой не хочется? Если мама жива, так может простит вас, пожалеет?
- Нет, мне нельзя домой. Никак нельзя… Маме почти восемьдесят лет, зачем ее тревожить? Она давно от меня отказалась, видеть меня такой не хочет. Для нее я алкашка последняя, бичиха и бомжиха. Ей стыдно за меня, понимаете? Да, ладно, главное, чтобы у них все хорошо было. А я сама не пропаду, у меня подруг и друзей в Якутске много. Я то сама под домом не живу, по помойкам не копаюсь, не думайте так. Я могу по своим знакомым да подругам ходить, ночевать у них. Конечно, вместе выпиваем, гуляем, там и остаюсь у них неделями и месяцами. То на 17 квартале, то в Сайсарах, то в Залоге – друзей много.
- А на что вы живете? Вот так все время попрошайничаете?
- Да по-разному. То попрошайничаем, то где-то подрабатываем. Я сама много что умею – красить, обои клеить, в свое время маляром работала. Я раньше в бригадах работала, ремонт в квартирах делали.
- Здесь многие подают?
- Да не очень. Здесь бабулька одна сидит, всем говорит, что она беженка из Украины. Вот ей многие помогают, потому что она чистенькая, аккуратная, не то что я со своим опухшим лицом.
- А она разве не беженка?
- Не знаю, мутная она какая-то. С нами вообще не разговаривает.
- Кто вам больше подает – молодые или люди в возрасте?
- Молодежь редко дает, больше люди в возрасте. Девушки расфуфыренные никогда не помогают, только морщатся и фыркают. Одна вообще один раз в нас плюнула, пьяная была. А вот люди в возрасте, причем видно, что не очень богатые, они да, с пониманием относятся. Для нас не главное, чтобы помогали – это личное дело, главное, чтобы не материли последними словами. А мужикам бомжам часто достается, их могут не за что избить. Вот такие дела…
- Люба, вы не хотите вернуться все-таки к нормальной жизни? Чтобы вас позвала мама домой или ваш сын?
- Если бы они хотели, они бы меня позвали через нашу одну знакомую. Мои родные знают, где меня можно найти и через кого. Но они не хотят и в этом моя вина. Вы за меня не беспокойтесь, у меня характер сильный, еще тот. Я за себя всегда постою и не пропаду. Но если сказать честно – я, конечно, скучаю и по матери, и по брату с сестрой, и по сыну. Очень скучаю, давно ведь не виделись. Но всех больше на свете я хочу увидеть своего внука. Я ведь никогда его не видела. Но в таком виде как я пойду? Нужно хотя бы месяц не пить совсем, чтобы лицо таким отекшим не было. Да, я могу не пить, если захочу. Не знаю, как все будет… А вам спасибо за помощь и за то, что выслушали меня. Сейчас ведь никто не хочет слушать другого, а нас, бомжей вообще за людей не считают…
От редакции: Если кто-то из родных или близких захочет помочь Любе (возможно имя изменено), то эта женщина часто сидит возле магазина «Своя копейка» по улице Дзержинского, 42/3.
Фото из открытых источников
Первоначальный вариант опубликован в ОНА+
