0⠀ 17-й квартал. Двухэтажный деревянный дом. Там, в одной из квартир живет 78-летняя Нина Петрова (ФИО всех участников изменены). В приватной, телефонной беседе мы узнаем, какая боль и трагедия скрывается за этими худенькими плечиками и прядями седых волос. Нина Ивановна на склоне жизненных лет осталась без собственного угла. Сейчас она своим домом называет эту скромную, съемную комнату к чужой квартире. Почему?
⠀ Перелистывая аккуратную стопку документов, не находишь ничего особенного. Обычное семейное дело. Ну, подарили люди жене своего сына квартиру. А теперь хотят вернуть обратно. Но у них это не получилось. Таких дел много! Но это на первый взгляд. Когда начинаешь вдумываться в каждое слово, понимаешь, какая невыносимая боль истца и жестокая несправедливость скрывается за сухим судебным решением. Как ловко можно манипулировать доверием близких людей, использовать их беспомощность, незнание законов. И оставить без самого главного – собственного угла.
⠀ А теперь о главном. В 2007 году мужу Нины Ивановны – Андрею Анатольевичу - была предоставлена, как ветерану труда и тыла, жилищная субсидия в размере 438 тысяч рублей. Эту социальную выплату он реализовал, передав деньги своему сыну Игорю и невестке Сардане Петровой на приобретение трехкомнатной квартиры. Апартаменты были зарегистрированы на праве совместной собственности.
⠀ В этой квартире до ее покупки, проживал сам Игорь, Сардана и двое малолетних детей. Дело в том, что невестка работала завхозом в одной гранильной компании Якутска, ей с работы было выделено временное жилье. Затем организация, как своему работнику предложила выкупить эту квартиру по льготной цене. Цена вопроса – 300 тысяч. Денег у молодых, конечно, не было. А у стариков они имелись. И тогда невестка предложила им купить эту квартиру на деньги от жилищной субсидии.
⠀ В тот момент Нина Ивановна с мужем жили в деревне. Домик с печным отоплением у них давно пришел в негодность, и они с радостью согласились купить жилье в Якутске. Договор был следующий: купленную квартиру в будущем разменять на две жилплощади или продать, затем приобрести две квартиры.
⠀ Невестка торопила стариков с решением. Времени на раздумье оставалось мало, да и не разбирались замкнутые сельчане, всю жизнь прожившие в деревне, в тонкостях оформления сделки купли-продажи. Они считали жену своего сына умной и старались делать все, что она говорила. А она как раз-таки и сказала, что, как работница этого предприятия, все сделки по купле-продаже должна совершать она. Для этого была написана доверенность от имени Петрова-старшего и Нины Ивановны на Сардану, для приобретения жилого помещения.
⠀ Чуть позже, они нотариально оформили на сына Игоря Петрова еще одну доверенность, где уполномочили его распорядиться их долей и подарить квартиру своей жене – Сардане Петровой. Как им объяснила Сардана, это необходимо «для дела». Игорь ни в чем не разбирается, а она разберется, доведет этот этап до конца. И все, наконец, смогут после всего продать или обменять квартиру на два варианта. В скором времени, действуя на основании доверенности родителей, сын …безвозмездно передал в собственность своей жене всю спорную недвижимость, включая доли отца и матери. Так Сардана Иннокентьевна стала единственной собственницей спорной квартиры.
⠀ И думать старики не смели, что допустили оплошность, за которую они жестоко будут расплачиваться. Ни о каком размене разговоров больше не велось. Более того, сразу после оформления документов на квартиру Сардана официально разводится с Игорем, выписывает из своей собственности через суд и мужа, и свекровь, и выгоняет их на улицу, как полновластная хозяйка трехкомнатной квартиры. Свекор к тому времени, к сожалению, умер. Его, со слов Нины Ивановны, сразил инсульт после печальной вести о том, что их квартирой завладела невестка.
⠀ Оставшись абсолютно без крова, Нина Ивановна подала в суд иск о признании договора дарения недействительной сделкой. К этому времени она уже похоронила мужа. К тому же повод для подачи иска в суд имелся – отсутствие на доверенности подписи второго доверителя – Андрея Анатольевича Петрова. Собственноручно он не расписывался в доверенности на имя сына, так как в этот момент был парализован и не мог физически что-либо делать. В нотариально заверенном документе фигурирует лишь подпись Нины Ивановны. А вместо мужа расписался другой человек. Почему суд не принял этот факт во внимание?
⠀ «Мы считали, что одного этого уже достаточно, чтобы признать договор дарения недействительным, однако суд посчитал, что не представлено доказательств возмездности сделки. И медицинской справки, что муж на тот момент не мог двигаться», - говорит наша героиня.
⠀ Что же делать? Какие еще нужны доказательства суду, чтобы вернуть квартиру обманутым родственникам?
Нина ПЕТРОВА, истец:
⠀ - Почему вы все-таки решили отдать свою долю и уполномочили сына подарить квартиру невестке?
⠀ - Она сказала, что так ни продать, ни разменять квартиру не получится. А мы люди доверчивые, ни в чем не разбираемся. И хотели, чтобы и у них, и у нас была жилплощадь. Позже мы переехали в Якутск, землю в деревне продали. Жили с ними. И она потом заявляет, что развелась с моим сыном. И выселила нас через суд. Я вернулась в деревню, скиталась по чужим углам. В Якутске у меня нет никого, даже знакомых. От отчаяния приняла веру в Бога, крестилась. А когда я замерзала на улице, меня приютили прихожане церкви. Жила у них. Что делать? Я – ветеран труда и тыла. Всю жизнь проработала на почте. За пять тысяч снимаю эту комнату, условия жизни хорошие, но мне нужен свой угол. Сын мой тоже в городе, скитается по чужим углам. Работает, не пьет. В суде я пыталась доказать, что она нас обманула. Но мне вообще не дали право голоса. Суд прекрасно знал, что доверенность мой муж не подписывал, и не учел это. Почему? В итоге мы остались без ничего. В якутских судах нет никакой справедливости!
⠀ Нина Ивановна надеется восстановить справедливость. Она хочет вернуть хотя бы деньги и купить какое-нибудь жилье. На первом суде, она, по сути, защищалась сама, доводы ее не были услышаны. А, как себя может оправдать малограмотная селянка, плохо понимающая русский язык, перед огромной аудиторией правоведов? Однако есть надежда на другой суд – более гуманный и справедливый – Всевышний. Семье, оставшейся без угла из-за излишней доверчивости, остается уповать только на это. А эта история может послужить хорошим жизненным уроком для других – прежде чем отрезать, нужно сто раз отмерить!
