1
Накануне 1 сентября сотрудники редакции газеты «Бийский рабочий» подготовили свои воспоминания о школьных годах, а также принесли детские фото. Всё это мы сегодня публикуем.
Светлана Скляр, Коммунарская школа Алейского района
В школе я несла двойное тяжкое бремя: моей первой учительницей была мама, а, соответственно, она считала, что ее дочь должна быть примером в учебе и поведении для одноклассников. Поэтому вынуждена была учиться только на пятерки, да еще «твердые». За каждую заминку в ответе и помарку в тетради оценка снижалась на балл. Более всего мне почему-то нравилось чистописание, сегодня его называют каллиграфией и снова вводят в некоторых школах. Почерк у меня был идеальный. Мама на родительских собраниях даже демонстрировала мою тетрадку в качестве примера, хотя больше ни за что никогда не хвалила. Так я прослыла ученицей с идеальным почерком.
Был у нас в классе разгильдяй Вовка, который, обладая прекрасной памятью и хорошо подвешенным языком, устно отвечал без запинки и имел почти одни пятерки по предметам, а вот писал отвратительно. В один прекрасный день его мама пришла в школу и стала слезно умолять мою маму посадить нас с Вовкой вместе, чтобы он перенял у меня хороший почерк.
Мы оказались за одной партой. Прошло полгода. Вовка по-прежнему стряпал в своих тетрадках каракули, а я в своих… точно такие же каракули. За несколько месяцев почерк мой изменился до неузнаваемости! Правда, к этому времени чистописания у нас в расписании уже не было. А с Вовкой мы просидели за одной партой вплоть до восьмого класса и расстались из-за того, что ему понравилась другая девочка, а мне – другой мальчик. Наши пути разошлись навсегда. Зато Вовкин почерк остался у меня на всю жизнь.
Наталья Каршева, школа № 20
Школа – это уроки, учебники, задачки и тетрадки. Главное воспоминание «началки» – занимательная гимнастика. Под «Танец маленьких утят» мы разминались, пританцовывали, а потом еще долго не могли угомониться.
Ну и конечно, в школу мы ходили не только за пятерками. Я не застала времена школьной формы и, честно скажу, никогда об этом не жалела. Сходить на занятия помодничать – святое дело для всех девочек. Мама меня в этом поддерживала, и однажды мы так увлеклись наведением красоты, что забыли дома… школьный портфель. О такой «мелочи» вспомнили за пару минут до звонка.
Затем была кабинетная система и толпы школьников, кочующих по этажам из одной классной комнаты в другую. Но два самых родных класса – русского языка и математики и их хозяйки – классные руководители Татьяна Александровна Старикова и Нина Федоровна Сорокина.
Старшие классы – пора самоопределения. О журналистике, как профессии, я тогда думала мало, хотя и вела классную газету. Так что первое мое «место работы» – газета «Микрон» физмата 20-й школы. Именно математика и физика всегда были моими любимыми предметами. Тогда профильные дисциплины у нас вели преподаватели педуниверситета, и мы, старшеклассники, не без гордости рассказывали сверстникам, что мы ходим на пары, а наши учителя по вузовской привычке обращаются к нам на «вы». А еще один из них – Николай Николаевич Медведев, преподававший физику, донес до нас простую истину. Когда он зачитывал условия задачи, то, как бы невзначай, «забывал» указать, что в итоге нужно найти. И когда мы обращали на это внимание, он говорил, что в конечном итоге нужно найти счастье.
Ксения Цапко, школа № 6
Я училась в средней школе № 6, которая находится в Заречье. От дома 10 минут неспешного хода. Моя первая учительница – Роза Владимировна Вишнякова запомнилась мне как самый добрый, интеллигентный и душевный человек на свете. Она любила нас, мы любили ее, поэтому первые три класса – самое любимое время в моей школьной жизни. Все было по-домашнему. На большой перемене Роза Владимировна запирала дверь, включала большой электрический чайник, а мы доставали свои контейнеры, пакетики, сверточки с едой. У каждого была своя чашка, блюдце, ложечка, салфетка на парту. Мы спокойно кушали бутерброды, котлетки, фрукты. До сих пор помню сладкий ароматный, самый вкусный чай в красной чашке в белый горошек. С подружками был свой ритуал, все, что недоедали, ни в коем случае не выбрасывали, а несли знакомой собаке со щенками.
Кажется, время тогда было тягучее, как патока, а жизнь спокойная и счастливая…
Сергей Левит, школа № 4
В первый класс я пошел учиться в 4-ю школу. Школа от дома находилась через два двора. Ходил один. И вот однажды в осенний день после дождя первоклассник Сережа идет за знаниями. Нарядный, в новой школьной форме, с новым портфелем, как сейчас помню, на портфеле была нарисована карта СССР. И считает ворон, в прямом смысле. Не заметил, как асфальтированная дорожка закончилась и под ногами оказалась лужа с грязью. Шмяк – и лежит красивый первоклассник Сережа в луже, весь в грязи, мокрый, портфель грязный!
Какое же досадное чувство я тогда испытал! Как же так? Все детки придут опрятные, а я – грязный… Что же делать? Но чувство детского долга, которое завещал нам один дедушка (учиться, учиться и еще раз учиться!) было выше какой-то там грязи. Поэтому, отряхнувшись как мог, Сережа со слезами на глазах продолжил свой путь к знаниям.
Моя первая учительница Татьяна Викторовна, увидев меня, растерялась. Конечно же, она отправила меня домой. И опять обида: шел учиться – и не пустили!
Весь оставшийся день стирал форму и думал, что же я скажу маме. Когда родители вернулись с работы, меня не ругали, их даже развеселила эта история, хотя я тогда не понимал, что тут смешного…
Елена Мельникова, школа № 3
Училась в позднее советское время – в золотые восьмидесятые, поэтому все строгости того периода прошла, в частности обязательную школьную форму с фартуками (белым и черным), с еженедельным пришиванием манжет и воротничков и с тем, что нас, девочек, гоняли за несоответствующий внешний вид. Форму мы носили все 10 лет нашей школьной жизни — правда, к старшим классам наши платья становились все короче и короче. Это не могло пройти мимо строгого учительского взгляда — бывало и так, что особо ревностные учителя замеряли линейкой длину юбок у девочек и писали замечания в дневник, чтобы родители приняли меры. А ведь выглядеть чуть лучше, чем остальные, невероятно хотелось всем!
О том, как бы выделиться, изобретательные девочки думали постоянно. Кто-то красил волосы, но тогда красок-то в продаже не было, можно было только покраситься доступной хной и басмой или обесцветиться пергидролем. Тушь у нас была советская – твердая, та, на которую, прежде чем накраситься, нужно было… поплевать, тени – только голубого цвета (одного оттенка у всех). Особым шиком считалось купить на рынке у цыган «польскую» перламутровую помаду — с такими белёсыми губами щеголяли тогда самые отчаянные модницы.
Еще можно было выделиться обувью, но в СССР хорошая обувь была в огромном дефиците. Если у тебя были «связи», то ты мог носить кроссовки или кеды из дружественных стран. Была проблема и с изящными туфельками – качественную и красивую импортную обувь достать было невозможно. Шикарные черные лодочки на 12-сантиметровом каблуке «Made in Japan» мне прислала тетя, жившая на Дальнем Востоке, когда я уже училась в 11 классе. Я рискнула и решила надеть их на первую же школьную дискотеку… Не спрашивайте, как я вообще осталась на ногах в тот вечер, отплясав все положенные хиты… Домой я шла босиком, потому что ноги были стерты в кровь.
Вот такие моменты, которые надолго остались в памяти. И поэтому я всегда против «строгача» в виде школьной формы, регламента, где шаг влево, шаг вправо — уже замечание в дневнике, против того, чтобы всех под одну гребёнку ну и так далее. До сих пор не люблю никакие дресс-коды.
Маргарита Костюченко, школа № 17
В первом классе не меньше, чем писать и считать, мы учились рисовать. Счастье для любого ребенка – когда в расписании сразу три урока изобразительного искусства. Просто в нашей школе младшие углублено изучали творческие предметы.
Пока параллельные классы осваивали музыку и театр, мой 1б учился держать в руках кисти и краски. Вместо детсадовских акварелек наконец-то доверили баночки с гуашью. Первый восторг юного художника – краски можно смешивать бесконечно. Если есть в коробке синий, желтый и красный, нарисовать можно все что угодно. Новое открытие – картины «пишут», у серьезных художников только так.
За красками последовали мелки, угли, карандаши, декоративные панно. Дома же в аккуратную стопочку укладывались «первоклассные шедевры». Пересматривать до сих пор интересно.
Ольга Ломагина, школа № 29
Я училась в средней школе № 29, которая находилась в районе ЗАГСа (теперь этой школы нет — снесли из-за аварийного состояния).
А в 1970-х годах школа состояла из двух зданий — маленького и большого. Маленькое находилось ближе к ДК котельщиков — там располагались начальные классы. Помню, для нас было огромным событием, когда мы закончили начальную школу и перешли из нашего маленького здания в большое.
Еще интересный момент: на уроках физкультуры зимой мы на лыжах ходили от школы через Зеленый Клин и через Бию до турбазы «Алтай». Но, конечно, никакого микрорайона Зеленый Клин с многоэтажками и оживленной автодороги тогда еще не было.
Там, где сейчас гейдековская лестница, зимой устраивали «катушку» — ледяной спуск с трамплинами. После занятий на портфелях летели с горки вниз… Веселое время было!
Присылайте ваши сообщения, фото и видео, связанные с городскими событиями и происшествиями, в нашу группу «Бийск – мой город» в соцсетях Инстаграм, ВКонтакте и Одноклассники (ссылки кликабельны, подписывайтесь!), а также на почту газеты «Бийского рабочего» redaktor@biwork.ru. Не забывайте указывать свой контактный телефон.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
