0
Сегодня в Якутске прошел традиционный фестиваль «Крым-фест 2018», посвященный четвертой годовщине воссоединения Крыма с Россией.
Депутат Ил Тумэна Владимир Федоров рассказал в эфире радио «Спутник в Крыму» о мероприятии. А также поведал о своем родном деде, который воевал в Крыму. Его дед Афанасий Федоров участвовал в знаменитой битве на Сапун-горе в 1944. Его подвиг в одной из самых кровопролитных битве отмечен наградой. Благодаря победе в Крымской операции был полностью освобожден Севастополь.
Владимир Федоров писал о своем дедушке в Dnevniki.ykt.ru:
EPSON MFP image
На фото мой дед Афанасий Семенович Федоров.
Ямщик из якутского села Исить, что на тракте, протянвушемся от Санкт-Петербурга до Охотска.
Его нет с нами уже много лет, но в этом году дед прошелся Парадом по городу в рядах Бессмертного полка, вместе со многими другими героями Войны.
Ему было 36 лет, когда грянула война.
В 1943 г. деда Афанасия призвали в Атаманскую горнострелковую дивизию. Вскоре он стал сержантом.
Я не писал раньше о деде-фронтовике, потому что сам мало знал: да, знал, что воевал, что освобождал Крым, проявил храбрость, получил награды… но это все просто передавалось из уст в уста, как семейная легенда. А в этом году мы с сыновьями всерьез занялись восстановлением памяти о деде: наводили справки, рассылали запросы, получили копии документов из военных архивов…
В 1944 г. дивизия принимала участие в освобождении Крыма, оккупированного немцами. Дед воевал под Балаклавой возле Сапун-горы.
Бои были очень тяжелые, фашисты готовились к серьезной и кровопролитной обороне. Местное население заставляли работать на строительстве мощных фортификационных сооружений – несколько линий обороны, противотанковые рвы, пулеметные доты, тщательно выверенные по всем правилам военной науки углы обстрела и т.д.
Инженеры Рейха не зря свой хлеб ели – несколько атак советских войск закончились неудачей, захлебнувшись в крови.
В ночь с 6 на 7 мая 1944 года дивизия готовилась к очередному штурму. Собрав политруков, дивизионное руководство ставки объявило о наступлении в 3-30 утра. Далее информацию довели до личного состава. Я не знаю, о чем подумал дед, когда услышал, что через несколько часов ему и его взводу идти грудью на фашистские пулеметы. Думаю, ему было страшно. На войне всем страшно. Но чувство долга поднимает людей и заставляет делать немыслимое.
Иногда я пытаюсь представить себе его в те мгновения. За несколько коротких минут до того, как придется шагнуть навстречу смерти и славе.
Вот он сидит в окопе, собранный, усталый, сильный.
В темноте на руке поблескивают трофейные немецкие часы. Ожидая часа атаки, он невольно косится на них каждую минуту. А потом пытается отвлечься от мыслей о грядущей бойне и вспоминает свой дом. Перед глазами само собой возникают просторы Лены.
Вот отец с братьями тянет мелкоячеистый невод с серебристым тугунком… Бабка-староверка Пелагея складывает на кубы льда в леднике-подвале толстые рыжие куски осетрины… Жеребята резвятся на зазеленевшем майском алаасе… Жена Акулина ставит в печь противень с тестом. Он знает, что хлебы ее как всегда получатся пышные.
А потом в эти мысли проникает металлические щелчок затвора. Щелк, и потом еще и еще щелк, щелк, щелк!
Он вскидывает голову и осознает, что на несколько минут заснул, и эти яркие картинки в голове были не воспоминания о прошлом, а сон.
Щелк! Щелк! Щелк!
С сухим клацаньем патроны попадают в патронники. Справа и слева. Солдаты совершают свой последний ритуал перед атакой.
А что было дальше рассказывают документы. Сухие строчки за которыми стоит ужас и кровавая ярость сражения.
Если плохо читается, то:
«В период наступательных боев в районе города Балаклава, Крымская АССР, 7.5.1944 при прорыве вражеской обороны [Афанасий Федоров] первым поднялся со своим отделением и бросился на штурм вражеских укреплений, в траншейном бою лично уничтожил 6 вражеских солдат, получив при этом легкое ранение.
Будучи раненным, продолжал находится в строю. Действуя со своим отделением смело и решительно по преследованию отходящего противника, и при штурме второй линии обороны, был вторично ранен и эвакуирован в госпиталь».
В отличие от многих ветеранов войны, предпочитавших хранить пережитые ужасы в себе, он не стеснялся в красках рассказывать, как все происходило. Он хотел, чтобы мы знали, через что пришлось пройти, чтобы вернуться домой.
Когда деда ранили второй раз, он потерял сознание от потери крови. Очнулся от говора с украинским акцентом. Кто-то закричал: «Робяты, робяты!.. Он живой! Живой! Наш!!!»
Раненного сержанта Федорова вынесли с поля бой на плащ-палатке четверо бойцов. Перед тем, как надолго впасть в забытье, он увидел пламя над блиндажом, в который он так внезапно ворвался. В него попала наша артиллерия. И уже на кончике сознания понял: «Мы победили! Победили!».
Это было 7 мая 1944 года. До полной Победы оставался один год и два дня.
После штурма дед был представлен к награде — орден славы 3-й степени. Эта награда хранится в нашей семье, как реликвия. Она совсем невзрачная на вид, но солдаты знают цену таких звезд и планок. После нас с Викторией их будут хранить наши дети. Уже хранят.
