0
— Почему вы называете себя трудной женой?
— В роли жены я не очень преуспела. Никогда не хотела выйти замуж. Может быть, потому что мои родители не очень хорошо жили вместе. Мама — лингвист, папа — военный летчик, штурман. Отец служил на Севере, где спирт выдавался канистрами, что многих там и сгубило. К сожалению, это было то, что отравляло мою жизнь в детстве…
Хотя я точно знаю, что качества, которые мне в себе нравятся, они от папы. Это бесшабашность, склонность к риску, артистизм, музыкальность, наплевательское отношение к трудностям. От мамы мне досталась склонность к анализу, любовь к языку. Отец летал, его было мало в моей жизни. Мне кажется, поэтому я всегда ищу в мужчине отца.
— Как появился в вашей жизни первый муж, Сергей Свиридов?
— У моей подружки был брат Сережа, старше на девять лет. Он был студентом, а я еще школьницей. Мы оказались в одной компании. Он как раз окончил университет в Германии, был такой модный, красивый. Естественно, я влюбилась. Мне не хотелось замуж, но в ту пору не было другого пути: если ты влюбился и если ты с мужчиной спишь, то быть не замужем просто было нельзя.
В 20 лет я родила Васю. Первый год был настоящим испытанием: отключили горячую воду, памперсов нет, многоразовые подгузники, которые надо было стирать вручную и кипятить. Муж писал диссертацию, мама работала, нянь никаких не было, и я осталась один на один со всеми этими проблемами. Потом, когда я видела беременную женщину, думала, какое счастье, что я уже не беременная.
— Сын никогда не упрекал вас в том, что вы что-то недодали ему?
— Я уехала в Москву, когда ему было восемь лет. Он жил с папой и бабушкой, а через четыре года я его забрала. Он мне говорил, что я уехала и бросила его. В тот момент я спросила: «Вася, ты бы смог ради меня полностью отказаться от своей мечты?» Он задумался и больше не говорил мне таких вещей. Когда он уехал с отцом в Канаду, я поняла, что сама что-то потеряла.
— Москва вас приняла и даже «выдала замуж». Как вы познакомились с сотрудником посольства США Генри Пикоком?
— На концерте в посольстве. Это была любовь с первого взгляда — он был такой красивый мулат, очень умный, хорошо знал нашу культуру, говорил по-русски. У нас была красивая свадьба на Антигуа в Карибском море. Мы получили антигуанское свидетельство о браке, и в России его не подтверждали.
— Почему брак не задался?
— Генри привык к структурированной жизни. Ему было важно понимать, что будет завтра, послезавтра, как пройдут выходные. А у меня концерты, гастроли, что-то добавляется, куда-то надо ехать, выступать. Конечно, этот союз был обречен и просуществовал только два года.
— Как в вашей жизни появился отец младшего сына?
— Я находилась месяц в Африке на проекте «Гарем». Там и познакомились с Дмитрием Мирошниченко, который на 20 лет моложе меня. На съемках вокруг было 20 здоровенных молодых людей. Гормоны зашкаливали так, что мало не покажется! Он не побоялся разницы ни в статусе, ни в возрасте. После проекта мы разъехались, но периодически встречались. Потом в какой-то момент я приняла решение все это закончить и тогда поняла, что беременна. Три года мы были абсолютно счастливы. Я не очень-то люблю вспоминать наше расставание. Потому что Дима по своей глупости тогдашней сделал это достоянием общественности.
С гражданским мужем Давидом Варданяном и сыном Гришей (от третьего мужа Дмитрия Мирошниченко)
— А с Давидом Варданяном вы как познакомились?
— Мы познакомились на концерте в Ереване, но встречаться начали только через полгода. Он моложе меня на 14 лет. Это самые длинные мои отношения — мы вместе уже восемь лет.
— У вас необычный лозунг: «Все лучшее — взрослым, дети еще успеют».
— Я не считаю, что кто-то должен жить ради кого-то. Мы все проживаем свою собственную жизнь.
Записала Мария Феоктистова, фото агентства «Столица»
